Под угрозой (в сокращении) - Страница 7

Развернув бумагу, Истман коснулся беловатого кристалла кончиком языка, кивнул и вернул упаковку Фрэнки.

— Посмотрим, что прислал нам Амстердам — «голубей» или «бабочек».

— В этом, похоже, «голуби», — сказал Фрэнки нервно, всматриваясь в пакет с экстази. — Должно быть, из старых запасов.

Та же операция была проделана с другими тремя коробками. Фрэнки тщательно упаковал в свой рюкзак пакеты с экстази, темазепамом и кристаллами метамфетамина, прикрыв груз грязной футболкой.

— «Бабочки» идут в Базилдон, Челмсфорд и Саутэнд, — сказал Истман. — «Голуби» — в Харлоу, Брейнтри, Колчестер.

Зазвонил телефон, и он поднял руку, указывая, что Фрэнки должен подождать. По ходу разговора он взглянул на него несколько раз, но Фрэнки стоял, просто глядя в никуда.

Принимал ли он наркотики? — задал себе вопрос Истман. Или все дело в картах? Должен ли он сгладить утреннюю выволочку небольшой подачкой, сунув ему в задний карман пару полусотенных на выходе?

В конце концов он решил этого не делать. Урок должен быть усвоен.

— Фарадж Мансур, — сказал Чарльз Уэдерби, убирая свои черепаховые очки для чтения в нагрудный карман. — Это имя о чем-нибудь тебе говорит?

— Да, — кивнула Лиз. — Немецкие коллеги сообщили о нем вчера. В прошлый уик-энд он купил поддельные британские права в Бремерхафене. Я пробила его по базе данных и нашла в переданном пакистанцами списке людей, с которыми общался Дауд аль-Сафа во время посещения Пешавара в этом году.

— Аль-Сафа, курьер ИТС? Тот, о котором рассказывал нам Маккей?

— Да, тот самый. Этот Мансур — а имя это распространенное — идентифицирован как один из работников автомастерской на кабульском шоссе. Очевидно, аль-Сафа остановился там, чтобы взглянуть на подержанные машины.

— И это все?

— Все.

Уэдерби кивнул задумчиво:

— Причина, по которой я задаю этот вопрос, заключается в том, что по какой-то причине, которая мне пока не понятна, Джеффри Фейн позвонил мне с просьбой держать его в курсе дела.

— По поводу Мансура? — спросила Лиз удивленно.

— Да. Я сказал ему, что в настоящее время никакого дела нет. И все. Он поблагодарил меня и повесил трубку.

Лиз стала ждать, задумчиво разглядывая голые стены. Ее интересовало, почему Уэдерби вызвал ее к себе в кабинет для беседы, которую можно было легко доверить телефону.

— Прежде чем ты уйдешь, Лиз, у тебя все хорошо?

Она встретила его взгляд. Едва различимая ирония проникла, казалось, в их профессиональные отношения, как будто помимо работы они встречались в другое время и при других обстоятельствах. Но таких встреч никогда не было, и о частной жизни Уэдерби Лиз знала очень немного. Где-то там была жена, которая, кажется, чем-то там все время болела, и еще было двое мальчишек-школьников, но этим ее знания и ограничивались.

— А что, я выгляжу как-то не так?

— Ты выглядишь прекрасно. Но я знаю, что решиться на это дело с Марципаном было нелегко. Он ведь очень молод, не так ли?

— Да. Он молод.

Уэдерби неопределенно кивнул:

— Он, возможно, станет одним из наших ключевых активов, и именно поэтому я отдал его тебе. Будешь его опрашивать и докладывать мне — я хочу, чтобы какое-то время он не светился.

Лиз кивнула:

— Думаю, что пока он не попал в поле зрения Фейна.

— Пусть так и остается. С этим молодым человеком мы должны разыграть длинную партию. Просто сконцентрируйся на том, чтобы он был хорошо внедрен. Если он так хорош, как ты говоришь, результат не заставит себя ждать.

— При условии, что вы готовы ждать.

— Столько, сколько потребуется.

Она вернулась на рабочее место и увидела, что мигает лампочка автоответчика на городском телефоне. К ее удивлению, это было приглашение пообедать от Бруно Маккея.

— Я знаю, что все это ужасно скоропалительно, — раздался его голос, — но есть кое-что, что я хотел бы с вами… перетереть, если позволите.

Она покачала головой, не веря своим ушам. Это было несколько в духе Шестерки — представление о том, что все на свете, включая борьбу с терроризмом, на самом деле одна длинная вечеринка. Перетереть? Она никогда ничего ни с кем не перетирала. Но почему бы и нет? По крайней мере это будет возможность познакомиться с Маккеем поближе. Что бы там ни говорили о предполагаемом новом духе сотрудничества, Пятерка и Шестерка никогда не будут безмятежной парой. Чем лучше она будет знать своего партнера, тем меньше у него будет шансов перехитрить ее. Она набрала оставленный им номер, и он снял трубку при первом же звонке.

— Лиз! — сказал он прежде, чем она открыла рот. — Скажите мне, что согласны.

— Согласна.

— Фантастика! Я вас подхвачу. Вы сможете быть на вашем конце Ламбетского моста в двенадцать сорок пять?

— Хорошо.

Она повесила трубку. Это может оказаться очень интересно, но ей нужно будет все время быть настороже. Повернувшись к экрану компьютера, она переключилась на Фараджа Мансура. Беспокойство Фейна, предположила она, происходило из его неуверенности относительно того, был ли покупатель поддельных водительских прав в Бремерхафене тем же человеком, с которым аль-Сафа вступал в контакт в Пешаваре. Наверное, кто-то в Пакистане прямо сейчас проверял по просьбе Фейна автомастерскую. Вполне могло оказаться так, что это были два разных человека и что Мансур из Бремерхафена был просто экономическим мигрантом, который надеялся перебраться через Ла-Манш. Вполне могло оказаться, что это проблема Иммиграционной службы, не разведчиков. Она запомнила это, но задвинула в дальний уголок своей памяти.